Источник:
http://www.pravmir.ru/svyashhennomuchenik-feodor-kolerov-do-svidaniya-obshhego/
http://www.pravmir.ru/svyashhennomuchenik-feodor-kolerov-do-svidaniya-obshhego/
Священномученик Феодор Колеров: «До свидания общего»
29 ноября (16 ноября ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священномученика Феодора Колерова. В этот день в 1929 году отец Феодор, настоятель Преображенского храма в г.Кимры Тверской области, был казнен по приговору показательного суда над «преображенскими церковниками». По мнению судей, отец Феодор был виноват в том, что накануне официального закрытия храма властями провел в нем прощальное богослужение, причем надел праздничное облачение и распорядился включить в храме свет…
«Секретаря ЦИКа хватали за ворот»…
Священник Феодор Колеров, 1920-е годы
В мае 1929 года в г.Кимры Тверской области случились беспорядки.
Дело в том, что в 1927 году, на волне коллективизации, Кимрский городской совет возбудил ходатайство перед ВЦИК о закрытии Преображенского храма в г.Кимры, ссылаясь на пожелания трудящихся, нехватку жилья в городе и острую нужду в строительных материалах… В июле 1928 года ВЦИК постановил закрыть храм. Верующие, однако, созвали собрание, решившее отстаивать храм, и послали делегацию во ВЦИК. Хлопоты продолжались около года, но безуспешно. В мае 1929 года власти прислали постановление о закрытии храма.
Прихожане в свою очередь обратились к властям с ходатайством об оставлении храма их религиозной общине. 9 мая председатель ВЦИКа, «всесоюзный староста» М. И. Калинин подписал документ, отклоняющий просьбу верующих. Тогда 19 мая 1929 года в церкви состоялось прощальное богослужение.
Преображенский храм г.Кимры, где служил прот.Феодор Колеров
На следующее утро 20 мая специальная комиссия горсовета прибыла к храму с целью провести опись церковного имущества. Однако собравшаяся перед храмом толпа прихожан не допустила комиссию внутрь. Зазвонили колокола. Толпа людей вскоре выросла за тысячу человек. Слышались возмущенные и бранные слова в адрес представителей власти. Как сообщали потом советские газеты, секретаря ЦИКа Колоскова хватали за ворот, члену укома (РКП б) Алексееву не давали возможность говорить, рабочий фабрики «Красная звезда» Кожевников был избит и попал в больницу…
Настоятель храма отец Феодор не раз выходил к народу и просил отдать храм, иначе пострадают невиновные. Только через три дня люди начали расходиться.
Видя подобную реакцию, власти благоразумно отступили, но ненадолго. Вскоре милиция арестовала большую группу лиц подозревавшихся как зачинщиков беспорядка, среди них были арестованы сам отец Феодор, староста храма Анания Бойков и прихожанин Михаил Болдаков. Обвиняемых увезли в Тверскую тюрьму. Их родственники пытались добиться свидания, но все было безуспешно. Началось следствие…
Молодой настоятель
Отец Феодор был потомственный сельский священник, сын иерея Ксенофонта Колерова. Вся его жизнь прошла в Тверской губернии. В 1905 году он закончил Тверскую семинарию, был рукоположен во пресвитера. Служил в селе Ключевое (1905-11), затем в селе Столбовое (1911-12), затем в городе Кимры Тверской губернии (1912-1929).
Преображенский храм в Кимрах, настоятелем которого стал отец Феодор, в 1912 году был только что отстроен. Храм был рассчитан на 1000 верующих, оформлен в неорусском стиле. Росписи в храме выполнил знаменитый художник Васнецов. Отец Феодор, несмотря на свою молодость (на момент назначения настоятелем ему было всего 30 лет), быстро стал пользоваться авторитетом у прихожан.
«Когда отец Феодор проходил по городу, то многие стремились поговорить с ним, останавливали его, и он, не жалея времени, старался разрешить возникшие вопросы. Всех своих прихожан он хорошо знал; знал, кто какой имеет душевный или телесный недуг. Бывало, жены запойных пьяниц, когда случалась беда, спешили позвать отца Феодора, чтобы он поговорил с мужьями и как-то отвлек их от пагубной привычки. Священник никогда не отказывал, и зачастую его беседа с пьяницей, а более того, совместная молитва, удерживали человека от запоя», — пишет автор жития отца Феодора, игумен Дамаскин (Орловский).
Около Преображенского храма г.Кимры - причт храма, хор, дети. 20-е годы, в центре - прот.Феодор Колеров
С началом Первой Мировой войны отец Феодор и его супруга Анна Михайловна заняли активную гражданскую позицию. Они создали в Кимрах общество помощи фронту, шили для солдат одежду, собирали посылки для армии…
Концерты в храме
Отец Феодор хорошо разбирался в музыке, был ценителем духовного пения. Среди его знакомых были известные оперные певцы. В голодные 20-е годы он приглашал их в Преображенскую церковь выступать с концертами. Артисты исполняли духовные песнопения. Концерты имели одновременно просветительское и благотворительное значение – прихожане благодарили певцов за выступление, приносили им продукты. Так отец Феодор помог некоторым артистам, лишенным средств к существованию при советской власти, пережить голодное время.
Однажды в 1919 году за такую деятельность отец Феодор был даже арестован. Губернская ЧК обвинила священника в том, что он «организовал духовный концерт без всяких разрешений на то советских органов». Вскоре отец Феодор был освобожден, однако с тех пор преследования не прекращались. Сначала у священника реквизировали его домашнюю мебель, потом наложили немыслимую контрибуцию в 5 тысяч золотых рублей…
Уполномоченный «Живой Церкви»
Комитет по изготовлению теплого белья при Попечительском Совете. 1914-15гг. Справа - прот.Феодор Колеров
БОльшая часть новомучеников российских известны своей активной борьбой с обновленческим расколом. Нередко их противостояние обновленчеству и стало причиной их гибели. Однако есть среди священномучеников и такие, биография которых содержит факты об их принадлежности к обновленческой «Живой Церкви». Среди них, например – митрополит Серафим (Мещеряков).
В 1922 году архиепископ Серафим признал обновленческое ВЦУ и даже вошел в состав обновленческого «Синода», однако уже в 1924 году во время патриаршей службы принес публичное покаяние перед святым патриархом Тихоном и был принят в Православную Церковь в сущем сане. За «измену» «Живой Церкви» владыка был подвергнут репрессиям со стороны советской власти – через две недели его арестовали и отправили на Соловки…
Похожей была судьба священномученика Феодора Колерова. Он также пережил соблазн обновленчеством. В августе 1922 года отец Феодор даже принимал участие в съезде «Живой Церкви» в Москве. По возвращении домой он стал местным представителем «Живой Церкви» – уполномоченным по Кимрскому и Кашинскому уездам. Однако уже в сентябре того же года понял ложь обновленчества, разорвал с обновленческой иерархией всякие связи и принес покаяние перед Тверским епископом Петром (Зверевым).
«Прошу Вас, Владыко, принять меня в число пастырей Церкви, простить мой грех, совершенный по действу диаволю – разрешить священнослужение, положив… по силам покаяние молитвенное…», – написал отец Феодор своему владыке. Епископ Петр не сразу разрешил отцу Феодору служить и сперва даже прислал распоряжение о запрещении его в священнослужении. Отец Феодор подчинился и сам отвез распоряжение архиерея благочинному, после чего в Преображенском храме стал служить другой священник.
Священник Феодор Колеров, 20-е годы
Однако отец Феодор не мыслил своей жизни без служения у Престола Господня. В середине ноября он снова написал епископу, прося его снять запрещение: «Если Вы еще не преложили гнев на милость, то еще раз прошу Вас, Владыко… дать мне возможность помолиться пред Престолом Всевышнего о своем грехе… Тяжело передать состояние, переживаемое мной. Если Вы, отец наш и архипастырь, то по молитве Господней «и остави нам долги наши» продолжите «якоже и мы оставляем должником нашим» и по отношению ко мне».
На этот раз владыка признал искренность раскаяния отца Феодора. Запрещение вскоре было снято, и отец Феодор снова стал служить в Преображенском храме.
«Мы судим нашего классового врага»
… В октябре 1929 года, после нескольких месяцев томительного ожидания, в Кимрах, в помещении бывшего женского монастыря, состоялся показательный судебный процесс над «преображенскими церковниками».
«Глубокой ночью обвиняемых перевезли на открытой барже по Волге в Кимры, где должно было слушаться дело, — рассказывает игумен Дамаскин в житии отца Феодора, – Моросил дождь, дул холодный осенний ветер, глинистая дорога размокла. Окруженные конвоем, узники медленно поднимались по крутому, скользкому берегу. По сторонам дороги, прячась от конвоя, пробирались родственники и близкие арестованных, чтобы хотя издали увидеть дорогие лица. Боясь стражи, никто не смел окликнуть арестованных»…
Районная газета «Коллективная жизнь» от 20 октября 1929 года победно рапортовала: «Сегодня начинается процесс Преображенских церковников. Состав суда: председательствующий — Велянец, народные заседатели Горохов и Борисов, государственный обвинитель Шаров. Обвиняются 20 человек: Колеров— священник Преображенской церкви, Дмитриев -— председатель церковного совета. А. Бойков — торговец член церковного совета, Болдаков—крупный кулак, имеющий 9 человек наемных рабочих, Овчинников — кустарь…».
Поскольку делу придавалось большое политическое значение, на процесс были приглашены корреспонденты центральных и московских газет. Процесс был объявлен открытым, но власти заготовили пригласительные билеты, по которым пропускали в зал суда; распространение билетов строго контролировалось, так что никто из родственников подсудимых не был допущен на судебные заседания.
На пятый день суда прокурор Глазков выступил с речью, в которой сказал следующее: «Мы судим не группу верующих, которая якобы была против передачи здания церкви для культурных надобностей и поэтому оказала сопротивление. Мы судим нашего классового врага, сделавшего вылазку против наступающего пролетариата»…
28 октября в газете под жирной шапкой, озаглавленной «Приговор по делу Преображенских церковников» был напечатан приговор суда. Вот его текст: «Вчера в 7 часов вечера суд вынес приговор по делу контрреволюционного выступления Преображенских церковников… Главные организаторы и руководители выступления поп Колеров, кулак Болдаков, член церковного совета А. Бойков, Дмитриев и Закурин приговорены к высшей мере социальной защиты с конфискацией всего имущества…».
Далее были перечислены лица, осужденные к разным срокам заключения, многие с конфискацией имущества и последующей высылкой после отбытия срока заключения: Овчинников, Кувшинов, Бобышева, Карнаухова. Заканчивался приговор следующими словами: «…Пухлов, Гладков, Иван Воробьев и Востоков приговорены к высылке в отдаленные местности по пять лет каждый, но последним трем как несовершеннолетним срок наказания снижен на одну треть. Смолина, Гущин, Шокин оправданы. Приговор встречен одобрительными аплодисментами».
В качестве вины отцу Феодору было инкриминировано проведение прощального богослужения 19 мая, где он обратился, к верующим со словами сожаления по поводу решения властей закрыть храм и желания отстоять его. Также, по мнению судей, священник был виноват в том, что во время этого богослужения надел одежду предназначавшуюся для проведения больших праздников и распорядился сделать в храме полное освещение.
Судебные решения по делу «преображенских церковников» поражают не столько безграмотностью, сколько алогичностью. Известно, например, что прихожанина Закурина, судя по материалам следствия, приговорили к высшей мере наказания, только за то, что во время беспорядков он находился в толпе около храма, а также за то, что в прошлом он был стражником (впрочем, его смертный приговор все-таки был отменен).
Михаил Болдаков с женой
Другой расстрелянный с отцом Феодором человек, Михаил Орестович Болдаков даже не был прихожанином Преображенского храма. Он был жителем Кимр, брат его служил в Преображенском храме псаломщиком, но сам он храм не посещал и в самих Кимрах бывал редко, занимаясь огородным хозяйством в Калужской области. Не было его в Кимрах и в дни беспорядков…
«Меня нет дома!»
Адвокаты приговоренных подали кассации. На время кассации отца Феодора перевели в Москву в Таганскую тюрьму. Ему разрешили ежедневные свидания с родственниками.
Жена отца Феодора, Анна Михайловна, пыталась спасти жизнь мужа. Однажды ей удалось добиться приема у одного из начальников ГПУ на Большой Лубянке. Случай этот приводит в житии отца Феодора игумен Дамаскин:
«Анне Михайловне выписали пропуск и провели ее и четырнадцатилетнего сына по коридорам к некой двери и оставили ждать. Время шло, они ждали, но их никто не вызывал. Снова появился тот же сотрудник ГПУ, что привел их сюда, и сказал: «Идите, чего вы ждете». Показал на дверь и ушел. Они вошли. Напротив двери, с левой стороны, стоял большой стол, за которым сидел мужчина, а на коленях у него сидела девушка. Увидев вошедших, он пришел в ярость и закричал на них. Анна Михайловна с сыном упали на колени, она пыталась просить, но он и слушать не стал и выгнал их вон. Вероятно, это и был следователь Червоный, который вел дело о. Феодора».
«Анне Михайловне выписали пропуск и провели ее и четырнадцатилетнего сына по коридорам к некой двери и оставили ждать. Время шло, они ждали, но их никто не вызывал. Снова появился тот же сотрудник ГПУ, что привел их сюда, и сказал: «Идите, чего вы ждете». Показал на дверь и ушел. Они вошли. Напротив двери, с левой стороны, стоял большой стол, за которым сидел мужчина, а на коленях у него сидела девушка. Увидев вошедших, он пришел в ярость и закричал на них. Анна Михайловна с сыном упали на колени, она пыталась просить, но он и слушать не стал и выгнал их вон. Вероятно, это и был следователь Червоный, который вел дело о. Феодора».
Протоиерей Феодор Колеров в кругу семьи, 1926 год
Известно, что Анна Михайловна просила о помощи влиятельных знакомых отца Феодора, но безрезультатно. В частности, она пыталась обратиться к тогда уже известной певице, народной артистке Неждановой, которой когда-то отец Феодор помог пережить голодное время. Когда-то она не имела средств к существованию и с разрешения священника давала концерты в Преображенской церкви. Теперь советская власть благоволила к Антонине Васильевне, и она была вполне благополучна и обеспечена.
Анна Михайловна пришла к Неждановой домой и постучалась. Дверь в квартиру открыла горничная и спросила: «Кто вы?». Не закрывая двери, она произнесла вслух фамилию пришедшей. Антонина Васильевна крикнула из глубины квартиры: «Передайте, что меня нет дома!»…
«До свидания общего»
20 ноября отцу Феодору было объявлено, что смертный приговор утвержден. Среди вещей отца Феодора сохранился «Канонник», бывший у него в одиночной камере. Некоторые слова святых подчеркнуты отцом Феодором: «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши? Конец приближается, не имаше смутитися, но воспряни…»; «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром…». На полях каноника – краткие скорбные заметки: «20/XI, 21/XI, 22/XI – плач три дня»…
29 ноября в утренних газетах было опубликовано, что священник Феодор Колеров, староста Анания Бойков и мирянин Михаил Болдаков расстреляны. Однако отец Феодор был еще жив, и вечером этого дня ему дали свидание с женой и сыном.
Икона священномученика Феодора Колерова, мучеников Анании Бойкова и Михаила Болдакова
«Священник вышел к ним худой, изможденный, но совершенно спокойный, внутренне умиротворенный и просветленный, — пишет в житии отца Феодора игумен Дамаскин, – Он знал, что его скоро убьют, знал, что Господь примет его страдания и жертву, знал, что вскоре предстоит встреча с Господом, и, уже как человек не от мира сего, положив руку на голову сына, мирно беседовал с Анной Михайловной».
По окончании свидания стражники отвели отца Феодора обратно в камеру. Тогда священник взял фотографию жены и на обороте ее написал имена детей. И подписал: «До свидания общего».
Потом, когда стража снова пришла, и отца Феодора вызвали на расстрел, на первой странице канонника он вывел: «29/XI – 11 ч. ночи».
Под звездой
После ареста отца Феодора Спасо-Преображенский храм за считанные месяцы был переоборудован под культурный очаг — клуб кустарей. В клубе были оборудованы зрительный зал, читальня, три комнаты для кружковой работы, киноустановка. Кресты с церкви были сняты, главы укорочены, на центральной главе храма была укреплена огромная красная пятиконечная звезда…
Но в новоявленном «культурном очаге» почему-то было не весело. Через несколько лет клуб закрыли, и в освободившихся помещениях был устроен склад зерновых культур. Проходили годы, здание ветшало, требовало ремонта.
В 1947 году, на волне послевоенных «послаблений» церковникам, Преображенский храм в Кимрах был возвращен верующим. Убрали звезду, вернули крест. В храме начались богослужения…
Память
В 1997 году протоиерей Феодор Колеров был прославлен как местночтимый святой Тверской епархии. Напротив Преображенского собора в Кимрах, на том месте, где некогда стоял дом отца Феодора, был установлен поклонный крест. А
в 2000 году юбилейный Архиерейский собор Русской Православной Церкви причислил отца Феодора к лику новомучеников и исповедников Российских.
Икона священномученика Феодора Колерова
Сегодня Преображенский храм восстановлен в своем первоначальном виде, он обрел статус собора. В соборе размещены иконы священномученика Феодора Колерова и мучеников Анании Бойкова и Михаила Болдакова. В специальном киоте размещен каноник отца Феодора, который он читал в последние дни жизни в тюрьме.
Преображенский храм в Кимрах
Имя отца Феодора Колерова носит детский церковный хор при школе искусств №2 г.Кимры. Ежегодно, в ноябре в Кимрах проходят Феодоровские чтения – конференция памяти отца Феодора, в которой принимают участие священнослужители, представители департамента образования администрации Тверской области, руководители городского и районного отделов образования, учителя.
Телеканалом Российские университеты был снят документальный фильм о протоиерее Феодоре Колерове с участием сына отца Феодора, Александра. Название фильма повторяет слова, написанные отцом Феодором в тюрьме на обороте фотографии жены – «До свидания общего».
Читайте также:
Комментариев нет:
Отправить комментарий