воскресенье, 28 апреля 2013 г.
СВЩМЧ. ПЕТР (ЗВЕРЕВ) - ИГ. ДАМАСКИН (ОРЛОВСКИЙ) В СОКРАЩЕНИИ
http://www.fond.ru/userfiles/person/90/1290114995.pdf
25 января (7 февраля)
Священномученик Петр родился 18 февраля 1878 года в Москве в семье
священника и в крещении наречен был Василием. Его отец, Константин Зверев,
БЫЛ СВЯЩЕННИКОМ.
У отца Константина и его жены Анны было четверо детей: три сына –
Арсений, Кассиан и Василий и дочь Варвара. Характеры братьев определились с
детства и были весьма различны. Арсений любил писать разные бумаги – и стал
чиновником. Кассиан играл в войну – и стал офицером, был убит на фронте в 1914
году. Василий любил играть в церковную службу.
В раннем детстве он торопился попасть к началу богослужения в
видя идущего священника, ударял три раза в колокол, и мальчик считал, что два
раза звонят отцу, а третий – ему.
Впоследствии он иногда рассказывал о себе детям в назидание. «В детстве я
был очень толстый и пухлый, и взрослые любили меня тискать, а я этого не любил
и вел себя соответственно. И вот вижу сон. Сидит за столом Спаситель в синей и
красной одежде и держит меня на руках. А под столом – страшная собака.
Спаситель берет мою руку и протягивает под стол собаке со словами: “Ешь ее, она
дерется”. Я проснулся, и с тех пор уже никогда не дрался, а во всем старался себя
сдерживать, не сердиться и не делать ничего дурного. Вам, мальчишкам, всегда
хочется попробовать курить. А у нас отец строгий был, он нам однажды сказал:
“Если кто будет курить, губы оторву!” Но попробовать все-таки хотелось. Выкурил
я папиросу и пошел в церковь. Было Прощеное воскресенье. Запели: “Не отврати
лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя...” Это было самое
мое любимое песнопение. Но тут у меня нестерпимо закружилась голова, и
пришлось мне выйти из храма. С тех пор я уже не пробовал курить»
1
.
В 1895 году Василий окончил гимназию и поступил на историко-
филологический факультет Московского университета. В 1899 году он ПОСТУПИЛ В КАЗАНСКУЮ ДУХОВНУЮ АКАДЕМИЮ, В ПЕРИОД ОБУЧЕНИЯ ПРИНЯЛ МОНАШЕСТВО, БЫЛ РУКОПОЛОЖЕН В САН ИЕРОМОНАХА с именем Петр..
2
.Потом защитил кандидатскую диссертацию по богословию, трудился епархиальным миссионером ,часто служил в Князь-Владимирском соборе и проповедовал за каждым богослужением.
3
С 1902 ПО 1906 Г. ОН ТРУДИЛСЯ НА ДОЛЖНОСТИ МОСКОВСКОГО ЕПАРХИАЛЬНОГО МИССИОНЕРА.
.
всегда открыты для вопрошающих, и бывало, что последние посетители уходили
от него за полночь, а утром иеромонах Петр уже торопился на богослужение.
рекомендовал его на вакантное место инспектора Новгородской Духовной
семинарии, куда тот и был назначен 30 июня 1906 года.
Однако враг спасения рода человеческого – диавол через злых людей
восстал на подвижника, – они стали клеветать на иеромонаха Петра. Почти
каждый месяц обер-прокурор Святейшего Синода получал анонимные доносы.
Для того, чтобы придать своей клевете характер достоверности, клеветники
написали от лица некой знакомой отцу Петру женщины подложное письмо.
Обер-прокурор переслал анонимные доносы архиепископу Новгородскому
Гурию (Охотину) с просьбой разобраться.
архиепископ выслал свое заключение по этому делу обер-прокурору Синода, а
также и Московскому митрополиту Владимиру, вопрошая его, «не есть ли все,
сообщаемое в заявлениях, одна клевета, выдуманная на почве враждебных
отношений... некоторых лиц или под влиянием так называемого
освободительного движения, вследствие которого часто выдумывают ложь
против духовенства вообще и в частности монашествующего»
5Было получено
рассылаются подложные письма, написала отцу Петру:
«Добрейший отец Петр! Вашим известием крайне поражена; ни в
Святейший Синод, ни Обер-Прокурору и ни кому другому решительно не писала
никаких заявлений, тем более гнусного содержания, да и не имею к тому никаких
оснований. Видно, враги Ваши всячески стараются повредить Вам, раз решились
на подлог, – вот до чего доводит злоба людей. Надеюсь, Вы уверены в добрых
моих к Вам чувствах и никогда не поверите клевете. Скорблю, что враги Ваши
пользуются моим именем для причинения вам горечи и нравственных
страданий...»
6
7
.
прошение об увольнении его от должности инспектора Новгородской семинарии.
С
одного из монастырей, вызвали новые анонимные доносы, причем на этот раз
авторы угрожали опубликовать свои доносы в газетах.
ЭТИ ИСКУШЕНИЯ НЕ СМОГЛИ ПОМЕШАТЬ МОЛОДОМУ ПОДВИЖНИКУ "ВОСХОДИТЬ ОТ СИЛЫ В СИЛУ", И 3 июля 1909 года Святейший Синод назначил иеромонаха Петра
настоятелем Белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии
10
.
Монастырь находился недалеко от Оптиной пустыни, и отец Петр имел
постоянную возможность общаться с оптинскими старцами. Старцы в свою
очередь высоко оценили духовную настроенность настоятеля и стали направлять
к нему людей для духовного руководства. Отец Петр часто бывал в Саровском и
Дивеевском монастырях, особенное доверие имея к блаженной Прасковье
Ивановне Дивеевской, и та платила ему ответным расположением. Блаженная
подарила ему своей работы холст, из которого впоследствии сшили архиерейское
облачение, и он бережно хранил его, предполагая быть в нем погребенным.
В воскресенье 8 августа 1910 года епископ Тульский и Белевский Парфений
(Левицкий) в крестовой церкви возвел отца Петра в сан архимандрита
11
.
Архимандрит Петр не ограничивал своего служения стенами вверенной его
попечению обители, но часто посещал сельские храмы Белевского уезда. Один из
свидетелей так описывает его служение
Петра, ласковом, внимательном обращении с простым народом создали ему
громадную популярность не только в Белевском уезде. Крестьяне, как последнее
сословие, нуждаются в помощи, и особенно в духовной. Они приходят к отцу
Петру с просьбами помолиться о них, иногда поговорить и рассказать о своем
воистину горьком житье. И никто не уходит от отца Петра неутешенным.
О ПРОПОВЕДИ О. ПЕТРА НАПИСАНО ТАК
в приходе и, наконец, перешел к обличению ересей. Больше всего он говорил о
местных сектантах – скопцах и хлыстах. Ярко и убедительно архимандрит Петр
опровергал то, что сектанты ставили себе в заслугу и оправдание, он обрисовал
картину фальши, себялюбия, тунеядства, изуверства, вреда для тела и для души,
который, по своему невежеству и фанатичному ослеплению, причиняют эти секты
своим сторонникам. Во время проповеди один из скопцов протиснулся к выходу
и понуро поплелся домой. Впечатление от проповеди было громадное»
13
.
Во время одной из эпидемий, случившихся в ту пору, архимандрит Петр
обратился к населению с особым словом:Он говорил о том, «
болезней, несчастий и страданий на земле есть грех, который и надо уничтожать,
с которым и нужно бороться во что бы то ни стало, всеми силами, как бы трудно
это ни было. А все эти вибрионы, микробы и бациллы – только орудие и средство
в руках Промысла Божия, ищущего спасения души человеческой. Знает Бог, что
дорога нам земная жизнь, что дорого нам тело, и вот на это-то и направляет Свои
удары, чтобы мы опомнились и раскаялись. Посылая мор на людей, Господь тем
самым напоминает нам всегда иметь пред глазами своими смерть, а за нею и
Страшный Суд, за которым последует вечное наказание нераскаянных
грешников... К Нему-то и нужно прежде всего обращаться с молитвою о
помиловании и об отвращении праведного гнева Его. Но, молясь, надо стараться
быть достойными милости Божией. Необходимо сознать грехи свои, раскаяться в
них, решиться вести жизнь свою согласно заповедям евангельским.
должно соединить пост и воздержание, должно отказаться хоть на время от
разных удовольствий, игрищ, зрелищ и праздного времяпровождения. Но как-то
страшно становится от того, что видишь вокруг: с одной стороны, как будто и
боятся заразных, губительных болезней, страшатся смерти и в то же самое время
предаются необузданному веселью, забавам, зрелищам, совершенно забывая
к Богу, от Которого отступили!”»
14
.
Как всякого подвижника и человека глубокой веры, архимандрита Петра
интересовал и подвиг других. Об одном из скромных служителей Тульской
епархии, протоиерее Алексии, он счел нужным даже написать заметку и
опубликовать ее для назидания другим в «Епархиальных ведомостях».
ЭТИ ЗАМЕТКИ МОГУТ МНОГО РАССКАЗАТЬ О ТОМ ИДЕАЛЕ ПАСТЫРСКОГО СЛУЖЕНИЯ, КОТОРЫЙ САМ О. ПЕТР НОСИЛ В СВОЕМ СЕРДЦЕ.
«На днях заходил ко мне, – писал архимандрит Петр, – один сельский
протоиерей – отец Алексий. Высокого роста, стройный, худой, весь седой, с
добрыми проникновенными глазами, смиренный, приветливый, добродушный, –
он произвел на меня самое хорошее впечатление. Давно он священствует, но
священствует в бедном приходе:
я видел на себе милостей Божиих! Я вас давно поминаю, и родителя вашего
поминаю. (Надо сказать, что мы увиделись только впервые, а до сего времени я
даже никогда не слыхал об отце протоиерее.) У меня такое правило – я поминаю
всех. Живых поминаю более семисот, а усопших – и не знаю сколько. Ведь это
нетрудно
Предо мною ясно вырисовывалось все величие и красота души старца.
старость осталась еще боль в ногах, о которой отец протоиерей говорит как-то
добродушно, будто она не у него, будто не его ноги отнимаются.
напасти, отец протоиерей не поддался духу лукавому,
неизвестности, в трудах, среди любимых им пасомых, остался делить с ними до
гроба все их нужды, скорби и радости!
А каково его бескорыстие!
лишь, что молитва – его дыхание
даже и за тех, которых никогда не видал и не знал. Он знает лишь одно – что они
нуждаются в молитве, и он скромно, тихо, незаметно делает доброе дело, творит
милостыню.
И вот такими-то молитвенниками и стоит еще мир, ими-то вот и
поддерживается вера и жизнь наша...
Таких подвижников – молитвенников может воспитать и иметь одно лишь
православие. И дай Бог, чтобы их было как можно больше»
15
.
С началом военных действий в 1914 году в Спасо-Преображенском
монастыре был устроен лазарет на двенадцать кроватей, из которых пять были на
полном содержании монастыря
16
.
фронт, где пробыл до февральской революции 1917 года.
В 1917 году архимандрит Петр был назначен настоятелем Успенского
монастыря в Твери. Здесь ему впервые пришлось испытать тяготу неволи: он был
заключен в тюрьму в качестве заложника.
В 1919 ГОДУ, В
праздник Сретения Господня, он был хиротонисан Патриархом Тихоном во
епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии,
В Нижнем Новгороде епископ поселился в Печерском монастыре на берегу
Волги. М
Братия была малочисленна, и с епископом Петром приехали несколько
монахов. Сразу по приезде епископ восстановил в монастыре уставную службу.
Профессиональным певчим трудно было выдерживать продолжительные
богослужения, и епископ привлек к участию в службах народ. З
обратился с посланием к благочинным Нижегородской епархии, призывая их в
своих благочиниях завести такое же общенародное пение.
преподавание детям Закона Божия, причем преподавал сам. Дети так
привязались к нему, что зачастую собирались толпой у его крыльца в ожидании –
не пойдет ли владыка куда-нибудь, чтобы сопровождать его. По дороге он что-
нибудь им рассказывал, часто из своей жизни.
церковных гимнографов и святых подвижников, ибо в этих словах, как и в
церковных уставах, заключена неохватная жизнь, через них еще на земле
ощущалось небесное.
В Печерском монастыре древний собор в честь Успения Божией Матери был
в то время сильно запущен. Стены и потолок были черны от копоти. Епископ
обратился к народу, прося помочь навести порядок, и сам первый поднялся по
лестнице и промыл часть потолка. На Страстной седмице владыка вышел очищать
от снега двор монастыря. Кто-то спросил его:
– Что это вы так трудитесь, владыко святый?
– Да как же? Надо будет в Великую Субботу с крестным ходом идти, а
кругом снег, идти негде.
Истовое, неленостное служение, искренность в вере, смирение, открытость
для всех – все это народ сразу почувствовал, оценил и полюбил в архипастыре.
Его стали приглашать на все престольные праздники в городские храмы.
Началась первая неделя Великого поста. Владыка служил ежедневно,
службы продолжались по тринадцать-четырнадцать часов.
Часто он служил в Сормове, и многие прихожане-рабочие, узнав владыку
поближе, полюбили его. Когда в мае 1921 года власти арестовали епископа,
рабочие объявили забастовку и бастовали три дня. Власти пообещали рабочим,
что отпустят архиерея, но вместо этого отправили его в Москву в ЧК на Лубянку.
Епископа обвинили в разжигании религиозного фанатизма в политических целях.
С Лубянки епископа перевели в Бутырскую тюрьму, затем – в Таганскую.
Когда его уводили из Бутырской тюрьмы, то с ним прощались все заключенные в
камере, многие плакали, даже надзиратели пришли проститься. «Я вспомнил
тогда прощание апостола Петра», – говорил епископ, рассказывая о своем
пребывании в заключении.
В Таганской тюрьме находилось тогда более десяти архиереев и множество
духовенства. Верующие передавали в тюрьму просфоры, облачения, и
духовенство совершало в камере соборную службу. Около маленького столика
становилось столько архиереев, что служебники положить было негде. Диакона
не было ни одного. Великую ектению начинал митрополит, а дальше все
архиереи по старшинству говорили ектении по очереди.
В Таганской тюрьме вследствие истощения епископ Петр тяжело заболел: у
него образовались фурункулы на голове, и его положили в больницу. В конце
июля епископа Петра назначили на этап в Петроград, а затем в Москву.
Старицким, викарием Тверской епархии.
восстановил в жизни приходов благочестивый обычай паломничеств к местным
святыням. Он сам иногда отправлялся с духовными детьми в Торжок, за
шестьдесят километров. Шли пешком, дорóгой владыка читал акафист
преподобному Ефрему, а сопровождавшие его паломники пели припев. В селе
Марьино они останавливались на ночлег и на следующий день приходили в
Торжок.
Весной 1922 года стали очевидны для всех размеры нового бедствия –
голода, постигшего Нижнее Поволжье, и епископ Петр
членов епархиальной канцелярии, существовавшей при Тверском архиепископе;
на нем было решено немедленно приступить к сбору пожертвований.
время владыка стал служить каждый день как священник, утром и вечером.
Бывало, что кто-нибудь из прихожан, видя, что архиерей терпит нужду, отрезал от
своего скудного пайка в сто граммов хлеба половину и, завернув в чистую бумагу,
подавал владыке. Епископ Петр не отказывался: благодарил, улыбался и брал
кусочек в пятьдесят граммов – зачастую это и была его еда за весь день.
Затем умерла мама. Соседи снесли маму на кладбище, а мальчик шел за гробом.
И когда все ушли, он остался. Сидел на могилке и плакал. И послал письмо
Господу, где написал: “Господи! Господи! Что же Ты не приходишь, ведь мама
сказала, что Ты придешь, а Ты не приходишь. Я жду-жду Тебя, а Ты не
приходишь”. И вот сидел он на могилке у мамы, плакал и говорил: “Мама, ты
слышишь, я послал Господу письмо, а Он не приходит”. Так он сидел и плакал и
наконец уснул.
Вскоре пришел один человек, разбудил мальчика и спросил его, почему он
здесь спит. И мальчик ему все рассказал.
“Так вот, – сказал человек, – Господь послал меня к тебе”. И он взял
мальчика к себе и воспитал его.
Вот видите, как надо просить Господа и как детская молитва доходит до
Господа».
Летом 1922 года начался обновленческий раскол; раскольники при
поддержке советских властей принялись за разрушение Церкви.
Некоторые священники – кто под воздействием соблазнительных
аргументов, кто под угрозой физической расправы – присоединились к
обновленчеству. Епископ Петр немедленно таковых запретил в
священнослужении, предав факт запрещения широкой огласке
воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и
отношение к нему Православной Церкви. Текст обращения был подан цензору
тверского отдела ГПУ для получения разрешения на публикацию
РЕЗОЛЮЦИЯ ЦЕНЗОРА ГПУ:
В публикации воззвания было отказано, а сам епископ был арестован.
1922 года епископ был арестован. Вместе с ним были арестованы
ТРОЕ СВЯЩЕННИКОВ И ДВОЕ МИРЯН
следующий день следователи допросили епископа.
– Ваш взгляд и отношение к советской власти? – спросил следователь.
– Как на рабоче-крестьянскую власть, которую я вполне признаю и
подчиняюсь.
– Ваша личная материальная помощь голодающим?
– Был один случай в Вышнем Волочке, где мной было пожертвовано в
пользу голодающих – пять миллионов рублей, официально зафиксированных
сборщиками. В дальнейшем моя помощь голодающим выразилась в даче на
тарелку при богослужениях приблизительно по миллиону рублей каждый раз, и
были даже таковые случаи, когда ко мне непосредственно в покои обращались
голодающие за помощью и получали ее. Иногда в виде одежды или хлеба
и деньгами. Но главною моею заслугою является не личная помощь, а призыв к
духовенству и мирянам помогать голодающим.
– Причина активной борьбы, то есть словом и делом, со сторонниками ВЦУ?
– спросил следователь.
– Их еретическое учение, то есть отрицание рая и ада и тому подобное;
кроме этого, они являются, по моему мнению, политическими деятелями, что я
вывожу из ряда статей и заметок как в журнале «Живая церковь», так и в
периодической печати.
– Ваш взгляд и отношение к Патриарху Тихону?
– Признаю его главою Русской Церкви в церковных делах.
ПОСЛЕ НЕСКОЛЬКИХ ВОПРОСОВ О РАСПРОСТРАНЕНИИ ВОЗЗВАНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЬ СПРОСИЛ:
– Какие откуда получали сведения о результатах распространения или
влияния вашего воззвания?
– Совершенно мне ничего не известно.
30 ноября арестованные были отправлены в Москву и заключены в
Бутырскую тюрьму. В декабре им было предъявлено обвинение
в распространении воззвания епископа Тверского Петра под заглавием
«Возлюбленным о Господе верным чадам церкви Тверской», направленного
«явно против всякого обновленческого движения в церкви и в поддержку
контрреволюционной политики Тихона», А 26 ФЕВРАЛЯ 1923 ГОДА ОНИ БЫЛИ ОТПРАВЛЕНЫ В ССЫЛКУ НА ДВА ГОДА.
20
.
После оглашения приговора всех заключенных перевели в Таганскую
тюрьму. В середине марта на пятой неделе Великого поста, на «стояние Марии
Египетской», епископа Петра и других осужденных в составе большого этапа
отправили в Ташкент. Перед отправкой дали личное свидание с духовными
детьми. У епископа от недоедания был авитаминоз и вся голова была
забинтована. Сопровождал этап усиленный конвой,
В ТАШКЕНТЕ ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ОТБЫВАТЬ ССЫЛКУ ИМ НАЗНАЧЕНО В РАЗНЫХ МЕСТАХ.
Выйдя из комендатуры ОГПУ, перекрестились – за все
слава Богу! – и отправились разыскивать друзей. Долго бы они, вероятно, искали,
если бы Господь в самом начале их поисков не послал им навстречу знакомую
женщину. Она довела их до дома при соборе, где была приготовлена для них
трапеза и комната. В доме их уже ожидали члены соборного причта и
благочестивые прихожане. К приходу ссыльных прихожане нанесли множество
куличей, чаю, сахара, всем ссыльным подарили по рубашке из местной ткани.
Проявление любви к приехавшим исповедникам было столь очевидно и
велико, что как никогда ясно увиделось, что с такой бескорыстной любовью друг
ко другу могут относиться только христиане. Одни остались с приехавшими,
другие, забрав их документы, отправились на вокзал за билетами. Поезд на
Самарканд, которым должен был ехать протоиерей Алексей Бенеманский,
отправлялся в одиннадцать часов ночи. На поезд, которым должен был ехать
владыка, билетов не оказалось, и он вынужден был остаться. В семь часов вечера
стали прощаться. Епископ Петр сказал слово отъезжающим, ответное слово
сказал протоиерей Алексей. Владыка заплакал, заплакали и все
присутствовавшие. Расставались на два года, причем при таких обстоятельствах,
когда никто не мог с точностью предположить будущего.
Переписку ссыльное духовенство Твери наладило между собою не сразу.
Письма, посланные по почте, пропадали, а верная оказия отыскивалась не всегда.
Иногда удавалось договариваться с машинистом паровоза, который и привозил
письма. Келейник епископа подходил к поезду, машинист открывал дверцу и
бросал пачку писем на землю. Келейник приносил их епископу. Тот сразу же
садился за маленький столик и принимался за чтение, а келейник садился у
печки. Епископ читал и отдавал ему письма, и тот бросал их в печь. Затем епископ
писал всем ответы. Только через год ссыльные наладили регулярную переписку
через монахиню Олимпиаду (Пороховицкую).
ОБЪЯВЛЕННАЯ ПО СЛУЧАЮ СМЕРТИ ЛЕНИНА АМНИСТИЯ ДАВАЛА ИМ СВОБОДУ, НО ЖИЗНЬ ПОСТОЯННО СТАВИЛА ПЕРЕД НИМ ВОПРОС:
как надо поступать, чтобы, не жертвуя Христовой истиной и
интересами Церкви и в то же время в условиях гонений, по возможности
избежать прямого столкновения с властью.
И ГОСПОДЬ ВО ВРЕМЯ ЦЕРКОВНОЙ СЛУЖБЫ ПОДАВАЛ НЕОБХОДИМЫЕ ОТВЕТЫ.
В одном из писем епископ Петр писал отцу Алексею Бенеманскому:
«В неделю за литургией я вдруг ясно понял, какую точку зрения должен был я
иметь в вопросе о поминовении Святейшего " Здесь имеется в виду обязательность поминовения за богослужением имени Патриарха Тихона, несмотря на временную передачу им церковной власти митрополиту Агафангелу.
ЛЕТОМ 1925 ГОДА НАЧАЛСЯ ПЕРИОД СЛУЖЕНИЯ ВЛАДЫКИ ПЕТРА В Г. ВОРОНЕЖЕ..
время его богослужений храм был всегда полон молящимися, было так тесно, что
не всегда можно было поднять руку, чтобы перекреститься. Епископ со всеми был
приветлив, внимателен и ласков, всех любил, все для него были родными и
близкими, и народ вскоре ответно его полюбил.
12 января 1926 ГОДА уполномоченные православных приходов Воронежской епархии
направили епископу Петру заявление, на которое он дал свой ответ: «
трудящимися глас Божий, не дерзаю отказываться и изъявляю свое полное
согласие на занятие Воронежской кафедры; что же касается предложенных мне
условий, то
выступал и не выступаю ни словом, ни делом,
21
.
Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) признал это
избрание и назначил епископа Петра на Воронежскую кафедру с возведением его
в сан архиепископа, сказав при этом, что посылает в Воронеж лучшего
проповедника Московской Патриархии.
Многие храмы в Воронеже к этому времени были захвачены обновленцами, которыми руководил лжемитрополит Тихон (Васильевский).
Пребывание архиепископа Петра на Воронежской кафедре, его истовое
совершение богослужений, любовь к пастве – все это действовало на
обновленцев раздражающе. Благодать Божия через своего избранника видимо
попаляла ложь, лицемерие и лукавство еретиков, и они не мало предприняли
усилий, чтобы удалить архиепископа из Воронежа, действуя через светские
власти.
Архиепископ Воронежский Петр. 1926 год
архиерей был особенно дружен с народом, который собирался на его службы в
великом множестве. С прихожанами архиерей проводил все свои дни – в церкви
и дома, куда к нему беспрерывно шли со своими нуждами люди. И часто можно
было видеть – входили к нему посетители с какой-нибудь скорбью, а выходили
утешенными, с сияющими лицами.
СЛУЖИЛ ВЛАДЫКА НЕСПЕШНО, НЕКТОРЫЕ СВЯЩЕННИКИ РОПТАЛИ, НЕ ВЫДЕРЖИВАЛИ ДЛИННЫХ СЛУЖБ. НО НАРОД ЛЮБИЛ ЕГО СЛУЖЕНИЕ, И УЧАСТВОВАЛ В НЕМ - ЧАСТО НА СЛУЖБЕ ПЕЛА ВСЯ ЦЕРКОВЬ.
богослужениях архиепископа, верующие рабочие взяли на себя обязанности
добровольных блюстителей порядка.
При архиепископе Петре началось возвращение обновленческих храмов в
православие. Чин принятия духовенства совершался с большой
торжественностью. Владыка стоял на кафедре, а кающиеся священники с амвона
приносили архиерею и всему народу покаяние. Затем кающиеся земно кланялись
и пелась хвалебная песнь святого Амвросия Медиоланского «Тебе Бога хвалим».
Священники, принесшие покаяние, не сразу допускались к служению, им
архиепископ благословлял первое время петь и читать на клиросе. Перед
началом богослужения обновленческие храмы заново освящались. Во всех
возвращающихся в православие церквях архиепископа Петра встречали крестным
ходом, с хоругвями, при огромном стечении народа. Все это вызывало гнев
обновленцев, у которых оставалось все меньше церквей. Деятельность
архиепископа Петра в Воронеже обновленцы на своем епархиальном съезде
назвали «петрозвериадой».
Сразу же по приезде в город владыка пришел в административный отдел.
Объяснил чиновникам, что он назначен в Воронеж правящим архиереем и
приехал, чтобы принять на себя управление епархией. Затем попросил, чтобы
административный отдел зарегистрировал его как официального главу
Воронежской епархии. В ответ ему было сказано, что власти его не знают, не
*
признают, дела с ним не имели и не желают иметь. Они, как представители
рабоче-крестьянской власти, считаются только с волей рабочих и представителей
верующих.
Архиепископ Воронежский Петр. 1926 год
После такого ответа властей верующие рабочие сами принялись за хлопоты
по легализации епархиального управления, возглавляемого архиепископом
Петром. Несколько раз рабочие ходили к председателю исполкома Шарову и
настоятельно просили зарегистрировать епархиальное управление.
Административный отдел в конце концов разрешил провести общегородское
собрание верующих, которое должно было заслушать декларацию архиепископа
и избрать членов епархиального управления. ОГПУ потребовало от архиепископа
повлиять на рабочих, чтобы они не собирали делегации и не ходили к
председателю исполкома; взамен ОГПУ обещало в вопросе о регистрации
архиепископа договориться с властями. Насколько это было возможно, он
просьбу эту исполнил.
Старец Нектарий Оптинский, к которому архиепископ Петр обращался за
советами, передал ему: если дело так и дальше пойдет, архиепископу не
избежать ареста.
Обстановка в городе становилась все более накаленной: несколько раз
архиепископ Петр получал письма с угрозами, были случаи, когда в него с крыши
бросали камнями. В конце концов рабочие предложили учредить охрану
архиерея, которая сопровождала бы его на улице и оставалась ночевать у него в
доме на случай провокации. Архиепископ мало верил в эффективность охраны,
разве что от мелких провокаций, но не мог отказать верующим в праве защищать
главу епархии. Владыка был благодарен людям за их заботу и всегда вечером, прежде чем лечь спать, спускался в прихожую узнать, накормлены ли они, и
благословить их на ночь.
Признание православными главой епархии архиепископа Петра не
облегчало бремени служения его на Воронежской кафедре, потому что
юридически власти признавали только обновленцев. Такое положение
затрудняло поездки архиепископа по сельским приходам епархии; эти поездки
рассматривались ОГПУ как контрреволюционная деятельность, на них
требовалось каждый раз разрешение властей, а они его не давали.
С ходатайствами к властям о разрешении архиепископу поездок по приходам
епархии ходил председатель церковного совета Семен Циков, но безрезультатно.
Представитель властей на все просьбы так отвечал: «Что вы, городские, за
деревню беспокоитесь? Служит у вас архиепископ в городе – и ладно, а
за деревню вы не хлопочите». После такого ответа Семен Циков направил
посланцев в деревенские приходы сказать, чтобы они прислали своих ходоков,
дабы вместе хлопотать о разрешении архиепископу поездок по епархии.
Сельские приходы составили свое поручительство о политической
благонадежности архиерея, но и эти хлопоты ни к чему не привели. Чем больше
людей хлопотало за архиепископа Петра, тем большую ненависть он вызывал у
властей. Обстановка в городе в то время была такова, что архиепископ счел
нужным обратиться с посланием к воронежской пастве, одновременно отослав
его текст в газету «Воронежская коммуна» с просьбой опубликовать, предполагая
таким образом смягчить напряженность в отношениях между Церковью и
властями в Воронеже.
Архиепископа Петра после этого стали вызывать на допросы в ОГПУ.
Держался он при этих визитах спокойно. Входя в кабинет следователя, он
оглядывался, как бы ища икону, но ее, естественно, не было, и он крестился на
правый угол, в пояс кланялся и только тогда начинал разговор со следователем.
Служащие ОГПУ невольно при его появлении обнажали головы.
Успенским постом архиепископ каждый день служил акафист Успению
Божией Матери, после которого бывал крестный ход вокруг храма Алексеевского
монастыря.
Осенью 1926 года должен был состояться под руководством Тучкова съезд
обновленцев, и в связи с этим ОГПУ проводило обыски у православных
архиереев. Как-то, вернувшись из церкви, архиепископ Петр увидел у дверей
своей квартиры милиционеров, которые вошли вслед за ним и, предъявив ордер,
приступили к обыску. Пока шел обыск, у дверей квартиры собралась огромная
толпа. После обыска заместитель начальника отделения милиции предложил
архиерею проследовать с ним для допроса. Архиепископ, указывая на
собравшуюся перед домом толпу, предупредил о могущих быть неприятностях.
Заместитель начальника ответил, что как бы то ни было, но у него есть
распоряжение доставить архиерея в отделение милиции и он это распоряжение
выполнит. А чтобы не было неприятностей в результате столкновения народа с
милицией, предложил архиепископу выйти через некоторый промежуток
времени после того, как милиция покинет дом. Так владыка и сделал.
Когда архиепископ Петр вышел из дома, его встретила толпа числом около
трехсот человек, которая пошла вслед за ним и остановилась у входа в милицию.
В само здание вошли только несколько человек, которые решительно прошли в
кабинет начальника отделения милиции, где должен был производиться допрос,
и потребовали ответа – на каком основании задержан архиепископ. Они потребовали также, чтобы допрос проходил в их присутствии. Начальник
отделения ответил категорическим отказом и решительно заявил, чтобы они
немедленно покинули помещение. Рабочие вышли на улицу и, обратившись к
народу, сказали, что владыку хотят арестовать, между тем как милиция не имеет
права вызывать архиепископа для допроса, а должна допрашивать у него на
дому. Люди на улице заволновались. Вышедшие из здания милиционеры
попытались разогнать толпу силой, но безуспешно. Отовсюду слышались крики,
стоны, плач, но люди не расходились. Начальник отделения, видя, что ничто не
помогает, пригрозил архиепископу, что, если беспорядок не прекратится, он
вызовет конную милицию и разгонит верующих.
– Да вы выйдите к народу и скажите ему, что со мной ничего не случится, и
люди успокоятся и разойдутся, – посоветовал архиепископ.
– Нет, вы сами идите и скажите, – ответил начальник.
Архиепископ вышел к народу и попытался его успокоить, но люди
закричали, чтобы начальник сам вышел к ним и дал слово, что архиепископ не
будет задержан. Тот вышел и пообещал им это, но люди не уходили, требуя
освобождения архиерея. Начальник отделения милиции отдал распоряжение
задержать людей наиболее близких к архиепископу – и в первую очередь тех, кто
входил к нему в кабинет. Милиционеры бросились в толпу, но люди
сопротивлялись, окружая плотным кольцом того, кого милиционеры пытались
схватить. С большим трудом удалось им арестовать несколько человек. Арест
произвел на людей удручающее впечатление, и некоторые стали расходиться.
В довершение был вызван конный наряд милиции, который разогнал оставшихся.
Когда после допроса владыка пошел домой, на улице его ожидало всего
несколько человек.
29 октября 1926 года архиепископ был вызван в Воронежское ОГПУ. Перед
уходом из дома он нарочито подробно рассказал об этом вызове своему
келейнику. В ОГПУ архиерею показали телеграмму, в которой говорилось, что он
вызывается к Тучкову в Москву для совещания по церковным вопросам с
митрополитами Сергием (Страгородским) и Агафангелом (Преображенским).
Когда архиепископ вернулся, перед домом и в самой квартире его уже ожидало
множество людей. Архиепископ сообщил, что власти предложили ему выехать в
Москву. Кто-то из присутствовавших посоветовал послать к Тучкову в Москву
делегатов, чтобы просить об отсрочке вызова архиепископа и вообще узнать –
зачем его вызывают и в чем состоит его дело. А пока решили просить начальника
местного ОГПУ об отсрочке поездки, чтобы рабочие могли за это время оформить
отпуска для поездки в Москву. На следующий день владыку снова вызвали в
ОГПУ, и на этот раз он сказал его сотрудникам: «Вы сами идете против народа,
сами раздражаете его и волнуете; я с вами, чекистами, разговаривать больше не
буду, разговаривайте сами с народом и вывертывайтесь, как хотите».
В тот же день к святителю пришли представители рабочих и сообщили, что
они выезжают в Москву для переговоров с Тучковым, а также отправляют
делегацию на беспартийную рабочую конференцию, которая будет проходить в
Москве 27 ноября. Они найдут там председателя Воронежского исполкома
Шарова и попросят его, чтобы он в свою очередь переговорил с Тучковым.
Приехав в Москву, рабочие отправились в Дом Советов, где разыскали
воронежских делегатов, и в частности председателя Воронежского исполкома,
которого и попросили заступиться за архиепископа Петра. Шаров выслушал их
молча, но на одном из последующих заседаний городской конференции рабочих выступил с нападками на архиепископа; он сказал: «Петр Зверев – это духовное
лицо, которое под флагом религии может вести и ведет рабочих не туда, куда
надо». Затем зачитал телеграмму верующих: «Москва. Президиуму
ХV Всесоюзной конференции. Через местное Воронежское ОГПУ Тучков требует
выезда в Москву единственного избранного народом православного
Архиепископа Петра Зверева. Православных в Воронежской губернии 99%,
исключительно рабочих и крестьян. Вызов Архиепископа волнует верующих
рабочих, особенно вследствие распространяемых обновленцами слухов о
высылке нашего Архиепископа. Для прекращения волнения верующих рабочих и
народа запросите Тучкова о причинах вызова Архиепископа. Заключив договор с
Архиепископом при его избрании и поручившись зорко следить за его работой,
считаем своим долгом знать причины и цель его вызова. Для выяснения вопроса
о прекращении волнений затребуйте выезда в Москву делегации верующих
рабочих железной дороги. Отвечайте. Воронеж. Терновая церковь – рабочим».
По прочтении телеграммы некоторые из делегатов вскочили с мест и стали
кричать: «Таких людей клеймить!..»
В тот же день была принята резолюция: «Конференция требует тщательного
расследования разлагающей единство рабочего класса и враждебной рабочему
делу деятельности Петра Зверева... Требует немедленного изолирования и
удаления из Воронежской губернии...» А также: «Исключить девять человек,
подписавших телеграмму, из профсоюзов и удалить их с производства. Обсудить
вопрос об их деятельности и предать суду. Провести показательный процесс!
Предать суду Петра Зверева! И наконец – немедленно арестовать архиепископа
Петра Зверева»
22
.
Сообщение об этих событиях было опубликовано 28 ноября 1926 года в
газете «Воронежская коммуна». Это был первый день Рождественского поста, и
архиепископ Петр служил литургию. Предчувствуя близкий арест, он был печален.
В ту же ночь к нему явились сотрудники ОГПУ для произведения обыска и ареста.
Когда они начали стучать в дверь квартиры, келейник владыки, архимандрит
Иннокентий, покрепче закрыл дверь и задвинул щеколду и не пускал их до тех
пор, пока владыка не сжег все письма и документы, которые могли бы повредить
людям. После обыска архиепископ Петр был доставлен в ОГПУ.
Утром весть об аресте архиерея разнеслась по городу, и многие
направились к зданию тюрьмы, чтобы узнать о судьбе своего архипастыря. Они
увидели его только вечером, когда стража вывела архиепископа из здания и
посадила в автомобиль, чтобы везти на вокзал. Верующие бросились к вокзалу,
но сотрудники ОГПУ оцепили его и не пропустили никого на перрон, пока не
отошел поезд с арестованным архиепископом. По прибытии в Москву он был
заключен во внутреннюю тюрьму ОГПУ на Лубянке.
Вместе с архиепископом Петром были арестованы архимандрит Иннокентий
и другие близкие ему люди, большей частью рабочие. Следствие вел
уполномоченный 6-го отделения СО ОГПУ Казанский. Он спросил архиепископа
Петра:
– Что за беседы по поводу положения Церкви в государстве бывали у вас с
приезжавшими иногда из епархии церковниками? Почему вы там выставляли
положение о необходимости мученичества?
– Моя точка зрения по этому вопросу ясна хотя бы из подаваемых мной
документов и обращений декларативного характера, – ответил архиепископ. –
Сам я никогда в беседах этого вопроса не поднимал, с кем бы ни разговаривал, но если меня спрашивали, то отвечал. Мне приходилось, возможно, высказывать
мнение по этому вопросу по поводу существующей в Православной Церкви
группы, непримиримо к государству относящейся, предпочитающей
мученичество, то есть, как я понимаю, стеснение в правах и так далее,
урегулированию отношений. Может быть, я, знакомясь с этой точкой зрения,
когда-нибудь и упустил из виду заявить слушателям, что эта точка зрения не моя,
так как, повторяю, я вовсе не считаю, что мученичество в настоящее время
выгодно для Церкви. Во всяком случае, я думаю, что моя точка зрения была
слушателям известна, хотя бы из рассылавшихся обращений. Элемента
злостности в разговорах о мученичестве не было безусловно.
В конце марта следствие было закончено. В обвинительном заключении
следователь написал: «Подъем церковнического активизма совпал с приездом в
город Воронеж Петра Зверева, прибывшего в качестве управляющего
реакционной церковью губернии... Имя Зверева послужило флагом при
выступлениях воронежских черносотенцев. Выступавшие добивались для него
всяческих гарантий и исключительных правовых положений, используя при
выступлениях эти требования как лозунги.
депутаций начали принимать характер своеобразных демонстраций, причем
участие в последних принимали уже не только церковники, но и прочие граждане
города Воронежа...»
23
4 апреля 1927 года Коллегия ОГПУ приговорила архиепископа Петра к
десяти годам заключения в Соловецкий концлагерь. Келейник владыки
архимандрит Иннокентий был приговорен к трем годам заключения на Соловках.
Весной 1927 года архиепископ Петр прибыл в Соловецкий концлагерь. Он
был определен в 6-ю рабочую роту 4-го отделения, располагавшуюся в стенах
Соловецкого кремля, а затем переведен в 4-ю роту 1-го отделения,
располагавшуюся там же. Здесь он работал сторожем вместе с митрополитом
Курским Назарием (Кирилловым). После освобождения архиепископа Прокопия
(Титова), работавшего счетоводом на продовольственном складе, где трудилось
одно духовенство, на его место был назначен архиепископ Петр. Жил он тут же, в
помещении рядом со складом, в маленькой комнате, вместе с епископом
Печерским Григорием (Козловым). В то время на Соловках еще действовала
церковь преподобного Онуфрия Великого, оставленная для вольнонаемных
соловецких монахов, и молитва за службами в храме стала огромным утешением
для владыки.
Из Соловков архиепископ Петр старался писать как можно чаще, насколько
позволяли условия заключения, почти в каждом письме поминая воронежскую
блаженную Феоктисту Михайловну, которую он очень почитал, прося ее святых
молитв.
Своей воронежской пастве из Соловецкого лагеря архиепископ писал:
«19 сентября 1927 года... Живу воспоминаниями и храню в своем сердце
Богом данную мне паству, за которую молюсь и которую благословляю. Слава
Богу за все ниспосланное! Мы за ваши молитвы здоровы и бодры духом. Господь
да благословит вас и да благопоспешит вам всем. Ваш богомолец и благожелатель грешный архиепископ Петр
..
единым дышать, жить, о Нем лишь думать, к Нему стремиться, о Нем беседовать,
Его слова в Евангелии читать, заучивать и воплощать в жизни. Сумейте полюбить
Христа, и всем около Вас будет тепло, покойно и не тесно. Помолитесь, чтобы и
меня Господь научил этой единственно нужной науке.
любовь нельзя связать, и она действует на расстоянии и молитвенно соединяет
людей воедино, и перед Богом мы всегда вместе.
за меня, то что сказать мне о том, как вы все мне дороги и близки, когда я и
страдал, и страдаю за вас всех, да вы спасены будете, но я не унываю и за все
Господа благодарю, хотя и не знаю, увижу ли вас
*
сиротская, холодов больших не бывает вследствие близости моря; у вас
холоднее. Но сырость и влажность воздуха неблагоприятно отзываются на
организме – ноют кости, часто простуживаюсь, немного опухают ноги от
ослабления сердечной деятельности. Сколько возможно, подлечиваюсь и,
конечно, берегусь... Теперь открытки с видами отменены, и я могу писать лишь
раз в неделю кому-либо.
занимаются одни священники. Тут же живу в малой комнатке вместе с
преосвященным Григорием, епископом Печерским из Нижнего. Но здесь
пребываю лишь телом, духом же всегда с вами и среди вас, всегда благословляю
вас и благожелаю вам. Всех, конечно, помню и всем прошу передать мои
поклоны и благожелания. Господь да поможет вам во всем...
отношений, ибо мои чувства диктуются мне моим долгом и моими
обязанностями. И как вам, так и мне не придется доказывать мои чувства, ибо вы
все хорошо знаете, что переживал и переживаю я ради вашего истинного и
вечного благополучия. По любви к вам я и ехал к вам, зная точно, что предстоит
мне, любовь же к вам ко всем и разлучила нас, дав вам возможность своими
заботами и попечениями соучаствовать мне в настоящем положении.
всех приветствую пасхальным приветствием, храня всех в моем искренне
любящем сердце».
Архиепископ Петр в своей маленькой комнатке принимал всех, кто желал
его видеть и с ним побеседовать, поил чаем и кормил. Вынашивалась мысль о
том, чтобы организовать помощь заключенному духовенству. Вскоре лагерной
администрации было донесено, что в комнате архиепископа Петра собирается
духовенство, и, хотя разговоры здесь велись исключительно на религиозные
темы, лагерное начальство решило наказать архиепископа – он был отправлен на
Троицкую штрафную командировку 6-го отделения, находившуюся на острове
Анзер.
25 декабря 1928 года архиепископ писал: «От всего сердца приветствую Вас,
преподобнейшая, а через Вас без исключения всех моих о Господе чад духовных с
праздниками Рождества Христова и Крещения. Непрестанно молю Господа
нашего, да хранит Он вас всех в правой вере, в мире, в здравии и благополучии и
да благословит Своим небесным благословением.
уединенном и пустынном местожительстве. Бодр духом, покоряюсь воле
Господней, меня не оставляющей скорбями и испытаниями.
15 января 1929 года. Слава Богу за все, что пришлось мне за это время
пережить и переживать. Нынешний раз как-то особенно грустно и скорбно я
встретил и провожу праздники, как никогда раньше, – ведь шестые праздники
провожу вне дома, не с теми, с кем бы желалось. Но все это решительно надо
терпеть. Ну что делать? Не так живи, как хочется, а как Бог велит. Писем ни от кого
давно не получаю, наверное вследствие закрытия навигации и сообщения на
лодках, которые не могут часто курсировать. Наверное, и от меня стали реже
приходить, хотя могут быть и другие не зависящие от нас причины. Я пока за ваши
молитвы жив и здоров... У нас, по-видимому, настала настоящая зима, с ветрами
и метелями, так что ветер едва не валит с ног... Живу в уединенном и пустынном
месте на берегу глубокого морского залива, никого не вижу, кроме живущих
вместе, и могу воображать себя пустынножителем...»
24
Незадолго перед кончиной в последнем своем письме архиепископ Петр
писал: «Поздравляю тебя, отец Митрофан, и всех с праздником Сретения
Господня и молитвенно желаю всем здравия, спасения и всяких милостей
Божиих. В этот день исполнится уже десять лет со дня моей хиротонии, а потому в
этот день прошу особенно помолиться за меня, да сотворит Господь со мною
Свою милость, да дарует мне еще послужить святой Церкви терпением,
перенесением безропотным всех скорбей и напастей, покорностью воле Божией,
смирением, любовью к ближним, наипаче к моей пастве, и молитвами за нее.
А если Бог пошлет по мою душу, то и смертью вдали от близких сердцу.
за все благодаря Господа и во всем смиренно покоряясь воле Его. Прошу тебя
быть смиренным, не думать о себе высоко, молиться Господу и не впадать в
обольщение и прелесть лукавого, который силится прельстить, аще возможно, и
избранных, по слову Господа. Мир ти и всем»
25
.
В 1928 году на Анзере началась эпидемия тифа; из тысячи заключенных,
находившихся в то время на острове, за зиму 1928–1929 года умерло пятьсот
человек. Осенью были вырыты большие братские могилы вблизи храма
Воскресения Господня, сразу за монастырским кладбищем, и туда всю зиму
складывали умерших, а сверху ямы закрывали лапником. Когда началась
эпидемия, в Голгофо-Распятском скиту разместился госпиталь. За много лет до
этого, 18 июня 1712 года, Матерь Божия, явившись монаху Иисусу, сказала: «На
этом месте пусть будет сооружен скит во имя страданий Моего Сына. Пусть живут
двенадцать иноков и будут все время поститься, кроме субботы и воскресенья.
Придет время, верующие на этой горе будут падать от страданий, как мухи».
Впоследствии на этом месте было воздвигнуто два храма: каменный в честь
Распятия Господня с приделом в честь Успения Пресвятой Богородицы, где во
время эпидемии тифа в эпоху гонений на Церковь, когда монастырь был
превращен в концлагерь, разместился госпиталь, и деревянный, Воскресения
Господня, под горой, где некоторое время помещался морг.
В январе 1929 года архиепископ Петр заболел тифом и был увезен в
больницу, в бывший Голгофо-Распятский скит.
В одной палате с архиепископом лежал ветеринарный врач, его духовный
сын. В день смерти архиепископа Петра, 7 февраля, в четыре часа утра он услыхал
шум, как бы от влетевшей стаи птиц. Он открыл глаза и увидел святую
великомученицу Варвару со многими девами, из которых он узнал святых
мучениц Анисию и Ирину. Великомученица Варвара подошла к постели владыки
и причастила его Святых Христовых Таин.
У находившейся в заключении на Анзере монахини Арсении хранились в то
время вещи архиепископа. Она неоднократно посылала владыке постригальную
свитку, но всякий раз он отсылал ее обратно. 7 февраля ей сообщили, что кризис
миновал и в болезни наступил перелом.
Монахиня Арсения спросила:
– А в чем он лежит?
– В казенной короткой рубашке, – ответили ей.
Тогда она послала владыке свитку, которую он хранил на смерть. Когда ему
подали ее, он сказал:
– Как к делу она послала ее. Теперь оботрите меня губкой.
В тот же день в семь часов вечера владыка скончался. Перед смертью он
несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня
Господь к Себе призывает».
Погребение было назначено на воскресенье 10 февраля. Один из
заключенных священников пошел к начальнику 6-го отделения просить
разрешения устроить торжественные похороны почившему и поставить на могиле
крест. Из кремля, еще когда владыка болел, прислали мантию и малый омофор.
В мастерской хозяйственной части заказали сделать гроб и крест. Разрешение на
участие в похоронах получили три священника и двое мирян, однако не
позволено было торжественного совершения отпевания и погребения в
облачении. Через некоторое время стало известно, что начальник отделения
распорядился бросить тело владыки в общую могилу, к тому времени уже
доверху заполненную умершими. Вечером священники отправились к
начальнику и потребовали исполнить данное им ранее обещание. Тот ответил,
что общая могила по его распоряжению уже завалена землею и снегом и он не
даст разрешения на изъятие из общей могилы тела архиепископа Петра.
Однако стало известно, что это распоряжение лагерного начальства не было
выполнено и могила не была зарыта. Заочное отпевание владыки было
совершено в канцелярии хозяйственной части, а затем гроб и крест отвезли на
Голгофу. Четыре человека копали в это время отдельную могилу напротив алтаря
Воскресенского храма. Освободили от еловых веток общую могилу. Владыка
лежал в длинной рубахе со сложенными на груди руками, лицо было осыпано
еловыми иголочками. Три священника на простыне подняли его из могилы,
расчесали волосы, отерли лицо и начали прямо на снегу облачать. Весь он был
белый и мягкий, как будто только что умер. Облачили владыку в лиловую новую
мантию, клобук, омофор, дали в руки крест, четки и Евангелие и отслужили
панихиду. Перед тем как вложить в руку владыки разрешительную молитву, все
три священника расписались на ней.
Монахиня Арсения спросила:
– Почему вы расписываетесь? На молитве ведь не расписываются?
Они ответили:
– Если время переменится, будут обретены мощи владыки, будет известно,
кто его хоронил.
Около могилы собралось около двадцати человек. После панихиды, кто
хотел, произнес слово, затем опустили тело священномученика в могилу,
поставили на ней крест и сделали надпись. Один из хоронивших архиепископа
священников рассказывал впоследствии, что, когда зарыли могилу, над ней стал
виден столп света и в нем явился владыка и всех благословил.
Весной 1929 года по распоряжению лагерного начальства все кресты на
Соловецких кладбищах были сняты и обращены в дрова.
Мощи священномученика Петра были обретены 17 июня 1999 года и
находятся ныне
«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века.
Составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Январь».
Тверь. 2005. С. 272-317
Библиография
Православный собеседник. Казань. 1900. Январь-апрель. Часть 1.
Отчет о состоянии Казанской Духовной Академии за 1901-1902 уч. г. Казань, 1902. С. 22, 53, 143.
Новгородские епархиальные ведомости. 1908. № 7. С. 196.
Церковные ведомости. СПб., 1909. № 28. С. 284; 1916. № 45. С. 401.
Тульские епархиальные ведомости. 1910. № 32. С. 378, 570; № 42. С. 753-756; № 43-44. С. 775-
776; № 45. С. 836-837. 1913. № 15-16. С. 308-310; № 22. С. 416-417. 1915. № 8-9. С. 130.
Газ. «Воронежская коммуна». 1926. № 274.
Протопресвитер М. Польский. Новые мученики Российские. Т. 2. Джорданвилл, 1957. С. 56-66.
Троицкое слово. ТСЛ, 1990. № 6. С. 13, 20-22.
Архимандрит Феодосий (Алмазов). Мои воспоминания (записки соловецкого узника). М., 1997.
Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской
Православной Церкви ХХ столетия. Книга 4. Тверь, 2000. С. 28-80.
Священномученик Петр (Зверев), архиепископ Воронежский. Экзегетический анализ первых
двух глав Послания апостола Павла к Евреям. Тверь, 2004.
РГИА. Ф. 796, оп. 439, д. 726. Ф. 797, оп. 77, д. 46.
ГАНО. Ф. 1016, оп. 1, д. 59.
УФСБ России по Тверской обл. Д. 7564-С.
УФСБ России по Воронежской обл. Д. П-19568.Примечания
1
Троицкое слово. ТСЛ, 1990. № 6. С. 13.
2
РГИА. Ф. 796, оп. 439, д. 726, л. 1 об-2.
3
Отчет о состоянии Казанской Духовной Академии за 1901-1902 уч. г. Казань, 1902. С. 22.
4
РГИА. Ф. 797, оп. 77, д. 46, л. 11 об.
5
Там же. Л. 19 об-20.
6
Там же. Л. 20.
7
Там же. Л. 22 об.
8
Там же. Л. 75.
9
Там же. Л. 74.
10
Там же. Ф. 796, оп. 439, д. 726, л. 1 об-2.
11
Тульские епархиальные ведомости. 1910. № 32. С. 570.
12
Там же. № 45. С. 836-837.
13
Там же. 1913. № 22. С. 416-417.
14
Там же. 1910. № 42. С. 753-756.
15
Комментариев нет:
Отправить комментарий